Самолет пробил светлую дымку и, плавно снизившись, побежал по посадочной полосе крупнейшего аэропорта Бангкока Суварнабхуми.
Через пару минут он остановился возле терминала прибытия. В репродукторе заскрежетал ставший уже знакомым голос: «Мы совершили посадку в аэропорту столицы Таиланда города Бангкока. Командир корабля и экипаж благодарят вас за то, что вы выбрали нашу компанию и желают вам приятного отдыха».
Бангкок встретил нас удушливой влажной жарой. Одежда прилипла к телу. Если в самом здании ещё спасали кондиционеры, то на улице даже дышать (впрочем, наверно, сказалась усталость после десятичасового перелета) было затруднительно. Поэтому вновь торопимся укрыться под защиту кондиционеров в автобусе.
Наконец, собираются последние получающие свой багаж туристы, и мы трогаемся.
Сразу отдаю должное таиландским дорогам. Здесь нет (по крайней мере, мне не встретились) таких, на которых было бы меньше двух полос движения в одном направлении.
Для посещенного мною в прошлом году Вьетнама такая картина представляет скорее исключение, чем правило.Мы проезжаем по суперсовременным развязкам. За окнами мелькают названия хорошо знакомых нам мировых брендов: «Nokia”, “Samsung”, “ВМW». Сразу становится ясным, что мы приехали не в какую-то экзотическую, а вполне современную индустриальную страну, экономику которой активно инвестируют крупнейшие международные компании. Впрочем, об этом можно было бы догадаться ещё в аэропорту, где взлетные полосы тянутся до горизонта, а огромные аэробусы садятся и взлетают друг за другом буквально каждую минуту.
После пригородов Бангкока открывается вид на рисовые поля, прорезанные каналами.
В глазах сразу бросается обилие птиц. Больше всего здесь (как и во многих других посещенных мною местах) малых белых цапель, встречается знакомая мне по Вьетнаму белокрылая цапля и какие-то мелкие волчки.
Пока мы ехали из аэропорта Бангкока в Паттайя, молодая девушка гид с приятной улыбкой совсем запугала нас правилами проживания в таиландских отелях. Нельзя выносить еду из ресторанов, бутылки из номеров, в неположенное время посещать бассейн и т. д. И за всё светили крупные штрафы, а то и реальные сроки заключения. После её рассказа многие отпускники уж не чаяли, как выбраться из Таиланда живыми и, по возможности, без крупных неприятностей.
Проходит около двух часов, и мы въезжаем в город-курорт Паттайя, название которого давно знакомо российским любителям пляжного отдыха.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Когда мой сосед узнал, что я собираюсь в Таиланд, то многозначительно хмыкнул: «А, в секс-тур собрался!». Так уж получилось, что за Таиландом закрепилась репутация страны свободы нравов и легкого поведения, куда со всего мира стекаются любители плотских утех. Может быть, данное представление и не лишено оснований, но первые впечатления позволили предположить, что туризм, при всей его важности для Таиланда, все-таки не является здесь (в отличие от Египта и даже большинства стран Европы) основой экономики.
Сама Паттайя была по сути создана американскими солдатами во время войны во Вьетнаме. В то время Таиланд был тылом американской армии. Находящиеся в отпуске американские бравые вояки обнаружили бухту Паттайя, где в то время находилась лишь небольшая деревенька. Они провели тут весь отпуск, им понравилось, они рассказали об этом райском уголке сослуживцам, и те сюда зачастили. Местные предприимчивые тайцы быстро сообразили, что это дело чревато немалыми доходами. Много ли солдату на отдыхе надо, а деньги у американских служителей Марса водились! И куда солдату их тратить, кроме как на развлечения, в которых они пытались хоть на время забыться от ужасов войны? Было быстро сделано так, чтобы подчиненные Уильяма Уэстморленда не испытывали недостатка ни в выпивке, ни в «травке», ни в девочках… А кому хотелось чего-то более интеллектуального, организовывали рыбную ловлю или прогулки на катерах.
Так и возникла современная известная на весь мир Паттайя!
Быстро разместившись в отеле, одеваю плавки, беру с собой фотоаппарат и бинокль и направляюсь на пляж, который находился метрах в двухстах. Пересекая улицу, замечаю, что основу транспортного потока здесь, в отличие от Вьетнама, составляют не мотобайки, а автомобили. Общественный транспорт представлен такси и так называемыми «туктуками» - минигрузовиками, оборудованными сиденьями. Все «туктуки» ходят практически по одному и тому же маршруту. При этом гид предупредила, что, садясь в него, ни в коем случае нельзя говорить водителю, куда едешь. В этом случае плата за проезд возрастет в разы. Типа, ведь вас же по заказу везли!!! Что ж, появился ещё один повод для осторожности.По дороге на пляж замечаю вездесущих пересмешников майн, или индийских скворцов, составляющих основу птичьего населения почти любого города Юго-Восточной Азии. В пыли копошатся хорошо знакомые полевые воробьи. Замечаю также бюльбюлей и нескольких мелких горлиц с полосками на груди.
Быстро окунувшись в море (вода была теплая как парное молоко!!) решаю совершить первую экскурсию по Паттайя, тем более, что уже совсем стемнело, и улицы залились огнем реклам и фонарей, выполненных в виде китайских фонариков. На улицах открылись первые рестораны тайской, индийской и итальянской кухонь. Надо заметить, что здесь не было небольших уютных заведений на несколько столиков, которые столь распространены в Европе и во Вьетнаме. Почти все виденные мною рестораны напоминали по своим размерам и обстановке советские общепитовские столовые.
В приглянувшийся мне ресторан итальянской кухни я уже собирался зайти, но заметил на пороге трансвестита в костюме официантки. В дальнейшем я старался к этому ресторану близко не приближаться. Возле массажных салонов появились красивые девушки, призывающие туристов отведать таинства тайских телесных удовольствий.
Заработали бары, торгующие напитками любой степени крепости — от тайского пива до русской водки. Я опять же заметил, что все напитки известных мировых марок были местного производства. И на все это царящее веселье даже с некоторым упреком смотрел с портрета с черной рамкой недавно усопший король Таиланда Рама IX, по которому ещё не закончился буддийский траур.
По возвращении в отель я встретил наших соотечественников (как потом выяснилось, они были из Хабаровска) «культурно отдыхающих» на лавках в прилегающем к отелю скверике.
Через несколько дней мне довелось посетить Бангкок. Мы доехали до столицы за какие-нибудь полтора часа по практически идеальной трассе.
Сам Бангкок буквально пронизан многоуровневыми дорогами, проходящими над городскими кварталами.
Мы мчимся то на одном уровне со средними этажами суперсовременных небоскребов, то над зеленью парков и садов, то над совсем уж неказистыми лачугами с прохудившимися крышами. В какой-то момент наш автобус съезжает с трассы и, проехав несколько километров по старым улочкам, останавливается возле входа в храмовый комплекс.
Таиланд — буддийская страна, хотя немало здесь и индуистов, и католиков. Будучи в этническом отношении тесно связанным с Китаем, Таиланд перенял оттуда и религию, и архитектурный стиль. Тут мы видим и характерные для Китая статуи драконов, и статуи Будды, и статуи Марко Поло, которого, как выяснилось, в буддизме весьма почитают. Влиянием индуизма можно считать расположенные на территории храмового комплекса скульптуры фаллосов, к которым надлежит прикоснуться, если вы желаете иметь наследников и при этом оставить что-нибудь на память. Судя по обилию цветных ленточек, искусственных цветов и тому подобной мишуры пожелания о потомстве оставили здесь много народу и в ближайшее время во многих странах (а Таиланд посещают туристы со всего мира) следует ожидать демографического взрыва.
Нам показали дерево Будды и чаны со святой водой, возле которых суетились буддийские монахи. За небольшую сумму они были готовы окропить любого желающего при помощи цветка лотоса. Такую картину я неоднократно наблюдал при храмах Таиланда и Камбоджи. Мое посещение этих стран совпало с китайским Новым годом, так что основными «клиентами» Будды были, как этого и следовало ожидать, туристы из Поднебесной Империи.Пока мы шли вдоль белой стены, окружающей дворцовый комплекс, нам то и дело попадались одетые в парадную форму таиландские полицейские. Их вид мне живо напомнил остросюжетный фильм - драму «Бангкок Хилтон» с обаятельной Николь Кидман в главной роли. Впрочем, полицейские были настроены дружелюбно и на объективы фотоаппаратов реагировали белозубыми улыбками. Некоторые даже отдавали честь их снимающим.Дворцовый комплекс представляет собой сочетание зданий светского и культового назначения, чем напомнил московский Кремль. Храмы и пагоды построены в каком-то смешанном буддиийско-индуистком стиле с драконами, статуями Будды и изображениями Шивы, яркой резьбой и орнаментами.
Мне довелось увидеть одну из главных буддийских святынь — статую изумрудного Будды Шакьямуни, установленную в храме Ват Пра Кео, построенном специально для ей размещения.
Подошли мы и вплотную к королевскому дворцу, ныне ожидающему своего нового владельца. Среди многоязычного гомона туристов, понаехавших со всего мира, иногда можно было расслышать слова молитвы по усопшему королю, произносимыми то и дело проходящими мимо людьми в черных одеяниях - представителями делегаций со всех провинций королевства, приехавших почтить память короля.Нашим следующим пунктом стала пристань на реке Менам-Чао-Прая, откуда начиналась наша экскурсия по старинным кварталам «восточной Венеции». Именно здесь снимались некоторые сцены уже упоминаемого мною фильма «Бангкок Хилтон». Берега реки застроены примерно так же, как и весь Бангкок.
Небоскребы сменяются роскошными виллами (в том числе, принадлежащими королевской семье), недалеко от которых можно увидеть утопающие в зелени и мусоре трущобы.
И все это — рядом!
Право же, таких разительных контрастов мне не доводилось наблюдать ни в одной из двадцати ранее посещенных стран!Гвоздем программы прогулки по воде стало кормление хлебом местных рыб, по виду явно относящихся к семейству сомов. Размером эти сомы были примерно с локоть, но, в отличие от сомов наших водоемов, отдавали явное предпочтение вегетарианской пище. Во мне заговорил эколог и про себя я отметил, что, несмотря на кажущуюся загрязненность воды, обилие людей и застроенность берегов водоемы Таиланда исключительно богаты рыбой.
Дальнейший наш путь вновь лежал по старинным кварталам Бангкока с двухэтажными домами, узкими зелеными улочками, забитыми автомобилями, мотобайками и уличными торговцами. Впереди нас ждало посещение самого высокого здания тайской столицы — башни Баййок, выполняющей функции отеля, автомобильной парковки, общественного центра питания и обзорной площадки.
Поднявшись поочередно на нескольких лифтах, мы вкусили от благ тайской земли на шестьдесят шестом этаже, а затем поднялись на восемьдесят четвертый, откуда с подвижной вращающейся площадки смогли обозреть панораму Бангкока, являющегося, как мы теперь знаем, одним из трех соперничающих между собой экономических, финансовых, общественных, транспортных, культурных и т. д. центров Юго-Восточной Азии, наряду с Гонконгом и Сингапуром. А Юго-Восточная Азия на данный момент (я в этом убедился воочию) является, пожалуй, самым экономически прогрессивным регионом планеты.
Пока я любовался панорамой Бангкока с высоты птичьего полета, в моей голове проносились строки из одного из любимых в молодости романов М. Рида «Квартеронка»: «Романтика живет не в светских гостиных с их нелепыми обычаями и глупыми церемониями… Романтику надо искать в других местах — среди великой и могучей природы, хотя и не только там. Её можно найти среди полей и дубрав, среди скал и озер, так же как и на людных улицах больших городов. Ибо её родина в человеческих сердцах… Меня привлекают не старые классические берега, а более молодые и полнокровные страны». Не в одну ли из тех стран, которые в недалеком будущем будут определять (а не исключено, что уже определяют) весь путь развития человечества, и занесла меня судьба?
Рассвет следующего дня автор встретил недалеко от границы с Камбоджей, куда направлялся с целью посетить дворцовый комплекс Ангкор-Ват. Да и вообще эта страна представляла для меня немалый интерес.
Когда на родине знакомые узнали, что я собираюсь посетить Камбоджу, то посмотрели на меня как на сумасшедшего. «Ты с ума сошел! Там же стреляют!» Неосведомленность людей моего поколения можно понять, так как представление об этой стране у нас складывалось на базе трех составляющих: Пол Пот, геноцид, война.Попасть в Камбоджу мне удалось не без сложностей.
У моего туроператора на время моего пребывания в Таиланде туда экскурсии не было. Пришлось обращаться в «уличное» турагентство, от чего наш отельный гид нас всячески отговаривала.
В итоге все оказалось очень даже неплохо.
Поездка оказалась прекрасно организованной и, более того, мне даже позволили выбрать удобную для меня дату.На границе с Камбоджей нас разделили. Гражданам России пришлось ждать, пока оформят визу граждане Украины и Казахстана. На это ушло почти час. Процесс получения визы для наших бывших соотечественников был явно осложнен и стоил порядка (в пересчете на наши деньги) четырех тысяч рублей.
После оформления виз нас повели длинным коридором на паспортный контроль в обход очереди из камбоджийских гастарбайтеров, возвращающихся с заработков в Таиланде. Нам вслед неслось шипение «Фуранги! Фуранги!»
Едва вступив на землю Камбоджи, автор почувствовал, что попал в иной мир. На грязной мостовой спали дети. Другие чернявые раскосые ребятишки шастали вокруг туристов, выпрашивая деньги. Казалось, кругом царит нищета и безысходность. Но первое впечатление оказалось обманчивым.Встречающий нас гид сразу указал на обращение камбоджийского правительства к иностранным туристам, вывешенное на живописной арке с надписью «Kingdom of Kambodja”. Правительство страны настоятельно просило иностранных гостей не подавать милостыню детям и не покупать у них различные безделушки. Типа, пусть лучше учатся! Позднее аналогичное правило нам показали при въезде в Ангкор-Ват.Нас загрузили в автобусы и повезли по улицам приграничного города Пайпет, архитектура которого носила явные черты французского влияния.
Параллельно гид кратко поведал нам историю Камбоджи за последние сорок лет. После кровавой гражданской войны, затянувшейся более чем на тридцать лет, коммунистическое правительство Камбоджи призвало на трон короля Нородома Сианука, бывшего премьер-министром в 50-е — 60-е годы. Вернувшись на трон, король не сильно утруждал себя государственными делами, писал сценарии и сам снимал по ним фильмы, вел личный блог в интернете. В 2004 году уже старый король отрекся от престола в пользу своего сына Нородома Сиамони. Новый король по профессии был балетмейстером и большую часть жизни провел во Франции, где активно пропагандировал камбоджийскую культуру. Сейчас он, помимо королевской «должности», не требующей больших сил и нервотрепки, занимает пост министра культуры. Эта должность в условиях Камбоджи действительно весьма хлопотная, учитывая, что вся культура в годы правления Пол Пота была уничтожена практически под корень. Тем не менее, с момента окончания гражданской войны (в 2004 году) и в этом вопросе стараниями короля было достигнуто немало успехов.
По мере нашего продвижения вглубь страны мы начинали понимать, что наше первое впечатление о стране было неверным. Таких трущоб, что мы наблюдали в центре Бангкока здесь нет. Из видов транспорта на дорогах преобладали автомобили хороших европейских, южнокорейских и японских марок. Пару раз попадались нам машины российского производства («Нивы» и «Жигули»). Один раз уже в Сиам-Рипе мы даже видели Волгу ГАЗ — 24, очевидно принадлежащую какому-то местному чиновнику и наверняка представляющую собой предмет особой семейной гордости.
На рисовых и кофейных полях работали небольшие трактора. Встречались нам и тощие на вид коровы на высоких ногах. Впрочем, эти коровы, как оказалось, дают весьма вкусное постное мясо. На рисовых полях и небольших прудах нам попалось великое изобилие домашней птицы. Наше внимание привлекли целлофановые ловушки для саранчи, которая весьма популярна и в Камбодже и в Таиланде как лакомство, представляя в этом отношении известный аналог наших «семачек».
После обеда наш путь лежал на искусственно прорытый канал, ведущий в крупнейшее озеро Юго-Восточной Азии Тонлесап, где мы должны были посмотреть «деревню на воде».
Здесь опять нас предупредили о том, чтобы не подавали милостыню вечно побирающимся камбоджийским детям. «Деревня на воде» (а всего в таких деревнях в Камбодже проживает около трехсот тысяч человек) представляла собой ряды свайных построек, вытянувшиеся вдоль берега на несколько километров. Мне эти постройки живо напомнили первые дачные поселки под Воронежем (Рыбачий, Радчино, Карачун), обитатели которых увлекались любительской рыбалкой и не заморачивались выращиванием картошки и овощей на дачах. Здесь же приусадебные участки были довольно обширными.
По каналу одна за другой носились перевозящие туристов моторные лодки особой камбоджийской конструкции (здесь их называют «сампаны») с задраными вверх носами. Почти везде нам встречались садки для рыбы, а в одном месте попалась дощатая загородка для выкармливания крокодилов. Среди жилых построек выделялись здания местной жандармерии, католической церкви и школы, так же построенные на сваях. Наше внимание привлекло специальное устройство, по форме напоминающее веялку, служащее для распутывания сетей и выпутывания из неё мелкой рыбы. Данная рыба называется «бёль», чем-то напоминает черноморских анчоусов и очень ценится в копченом и вяленом виде как самими камбоджийцами, так и иностранными туристами.
Тот день завершился ужином в огромной китайской столовой, среди многотысячной толпы китайских туристов и изобилием блюд, выставленных в виде «шведского стола» вдоль стен. Мне это чем-то напомнило нашу полковую столовую.
Следующий день был целиком посвящен экскурсии в знаменитый Ангкор-Ват. Началась эта экскурсия в офисе в центре Сиам-Рипа, где нас всех сфотографировали и проверили загранпаспорта. После чего нам выдали билеты с красовавшимися на них нашими фотографиями.
Когда я пишу эти строки, мой билет лежит передо мной на письменном столе.
Сам храмовый компекс Ангкор окружен искусственным рвом шириной более ста метров. Дорога к нему лежит через самые настоящие джунгли, передвигаться через которые можно только по тропам.Наконец, вот он — знаменитый Ангкор! Обнаруженный французской экспедицией в 1854 году, город представлял собой когда-то грандиозную столицу Кхмерской империи и насчитывал более миллиона жителей. Основная часть построек здесь была возведена в IX – XIII веках. К моменту прибытия французов Ангкор (как и вся Кхмерская империя) уже пришел в упадок, хотя люди там ещё жили. В свое время факт обнаружения Ангкора использовали сторонники теории возможности обнаружения среди джунглей неизвестных ранее цивилизаций. Такой точки зрения придерживался и, в частности, один из моих любимых писателей — натуралистов, криптозоолог А. Сандерсон.Автор этих строк давно скептически относился к подобным воззрениям, считая, что джунгли и крупные города вообще — то мало совместимые вещи. Городу ведь нужны поля, вода, канализация и т. д. Джунгли начали захват Ангкора уже после того, как город пришел в упадок. И в этом я убедился, увидев Ангкор воочию.
Джунгли встретили нас резкими криками сливоголовых попугаев, у которых, похоже, начинался сезон размножения. Из многочисленных храмов Ангкора нам удалось посетить лишь четыре — два буддийских и два индуистских. Впрочем, как я понял, в условиях Юго-Восточной Азии их различия весьма условны.Стены и крыши храмов во многих местах пробиты стволами и корнями хлопковых и железных деревьев. В некоторых случаях казалось, что части дерева и стены представляют собой единое целое и весьма органично сочетаются, представляя этакий странный «симбиоз». На стенах храмов ещё сохранились изображения Будды и Шивы. Молодежь из нашей группы особенно впечатлилась видами, знакомыми им по компьютерный игре «Лара Крофт — расхитительница гробниц».Наибольшее впечатление на нас произвел храм Байон, на который нам пришлось взбираться по весьма крутой и длинной лестнице. Но полезли все, даже пожилые люди! Наградой за усилия для нас стала возможность сфотографироваться на высоте на фоне камбоджийских джунглей. На стенах храма Ангкор-Тху сохранилась огромная фреска, изображающая моменты истории средневековой Кхмерской империи. Собственно, по этой фреске и по немногочисленным литературным источникам мы имеем сейчас некоторое представление о средневековой Камбодже.Не меньшее впечатление произвел главный храм комплекса Ангкор-Ват. По своей грандиозности он не уступит индийскому Тадж-Махалу. Внутри храма с деловитым видом сновали буддийские монахи, у которых за соответствующую плату можно было купить послание к Будде с пожеланиями благополучия и счастья.Во многих местах на стенах храмов видны были следы от пуль и осколков. Во время гражданской войны Ангкор стал ареной неоднократных боев, в которых широко использовалась боевая техника, поставляемая воюющим сторонам крупнейшими мировыми державами — СССР, США и Китаем. Кроме них, здесь неплохо «порезвились» вьетнамские и таиландские военные, бывшие инструкторами при противоборствующих сторонах. По окончании войны в джунглях Камбоджи нашли около девяти миллионов одних только мин различных конструкций, не считая неразорвавшихся артиллерийских снарядов и авиабомб. В этом отношении леса Камбоджи представляют опасность до сих пор. А теперь все страны участники той войны щедро платят Камбодже за разминирование и ликвидацию последствий войны.К слову сказать, впечатления от посещения Ангкора составили более половины впечатлений, полученных во время поездки. Только ради Ангкора стоило ехать сюда, преодолевая трудности десятичасового перелета и обливаясь потом в условиях влажной джунглевой жары. Последним пунктом нашего посещения Камбоджи стал мемориал памяти жертвам полпотовского геноцида. Впрочем, кровавые периоды случались в истории любой страны. Но в СССР результатом того периода стали тысячи предприятий и худо — бедно кормившее страну сельское хозяйство, в Китае — мощнейшая в мире экономика. Результатом геноцида в Камбодже стал жуткий упадок, из которого страна только в последние годы стала выбираться.Пришедшие к власти товарищи Пол Пот и Йенг Сари придерживались концепции «аграризации», считая, что основой социализма должно стать … исключительно сельское хозяйство. А города … это так, только рассадники инакомыслия.
Здесь позволю себе процитировать самого Пол Пота: «Эвакуация городов — это один из важнейших факторов в сохранении плодов нашей победы. … Необходимо нейтрализовать имеющуюся в городе политическую и военную оппозицию. Если мы оставим людей в городе, то, несмотря на нашу победу, враги быстро поднимут голову и будут действовать против нас. В случае выселения их в сельскую местность, во вновь организованных кооперативах они попадут под наш контроль и инициатива окажется в наших руках».
Вот так! А кто не согласен, того к стенке!
Население Камбоджи делилось на три категории:
1) основа социализма — крестьяне
2) подлежащие перевоспитанию
3) , т.с., обуза в виде инженеров, врачей, учителей и прочей интеллигенции.
Последние уничтожались на специально созданных «полях смерти». При этом расстреливали редко, предпочитая заживо закапывать бульдозерами, давить танками, сжигать напалмом или кроить черепа мотыгами. Последнее хлопотно, но весьма экономно.Результатом такой «политики» стало четыре миллиона уничтоженных на протяжении четырех лет и на долгие годы подорванная экономика. Только с 2004 года Камбодже удалось ценой немалых усилий совершить неплохой экономический скачок, а заодно восстановить национальную культуру, в чем мы при посещении этой страны и убедились.
В завершении своего рассказа хочу упомянуть один эпизод. Как я уже упоминал, мое посещение Таиланда и Камбоджи совпало с празднованием китайского Нового года. Повсюду мы сталкивались с китайскими новогодними фонариками и ростовыми куклами в виде китайских драконов. Одна из таких кукол посетила ресторан во врем нашего обеда. Это называлось новогодним освящением ресторана и стоило администрации тридцать долларов. При обратном пересечении таиландско-камбоджийской границы у автора этих строк впервые в жизни взяли отпечатки пальцев. А через сутки самолет уже уносил меня в сторону аэропорта Домодедово.
Закончилось мое очередное заграничное путешествие!